Он — двукратный чемпион СССР по ралли, тренер, преподаватель и методист. По его книгам об автоспорте, изданным более 20 лет назад, училось не одно поколение гонщиков. В Литве на ралли исторических автомобилей он, как и полвека назад, выступает под номером «13».

И только в России Эдвард Георгиевич Сингуринди незаслуженно забыт. Хотя, несмотря на свои 70 лет, он бодр, весел и кипит новыми идеями.



— Эдвард Георгиевич, почему вас сложно встретить на российских соревнованиях?

— Нынешний автомобильный спорт в нашей стране мне малоинтересен. Сборных команд нет, гоняются только «клубники». Но это Клуб Лукойла, Клуб треста парикмахерских, Клуб завода презервативов, Клуб АвтоВАЗа. Сегодня у них есть деньги, а завтра они разорятся. В автоспорте нет системности — как он может развиваться? Во главе автомобильной федерации стоят судьи — что они могут, кроме как честно судить? Безопасность — на уровне 50-х годов. И так далее. Поэтому я и не хожу на гонки. Пытались меня привлечь к проектам по Формуле-1, но там афера на афере, а задача одна — захватить землю, украсть представительские или предпроектные деньги.

— А чем занимаетесь?

— Работаю профессором. Преподаю в университете имени Лесгафта, в Государственном архитектурно-строительном университете (ГАСУ) и в Лесотехнической академии (ЛТА). А чтобы жить достойно, торгую шапками, которые делает моя жена.

В университете имени Лесгафта мы по инициативе ректора В. А. Таймазова в 2007 году создали кафедру автомобильного спорта и безопасности дорожного движения. Поскольку это педагогический вуз, то кафедра готовит людей с базовыми знаниями для преподавательской деятельности: на выходе будут и тренеры по автомобильному спорту, и готовые инструкторы для автошкол. А в ЛТА с конца 80-х до сих пор есть несколько государственных спортивных автомобилей. И они ездят! Тяга молодежи к занятиям делом под названием «автомобильный спорт» не пропала. Никакое отсутствие денег не отбивает желания заниматься действительно мужской работой, оказаться в истинной системе самоутверждения. Только раньше, если ты хотел проявить себя в автомобильном спорте, тебя сначала отправляли подметать двор, а через год уже сажали в экипаж. Сейчас же автомобиль надо покупать на свои.



В середине 60-х Сингуринди был частым гостем и на кольцевых гонках на рижской трассе Бикерниеки. Донором для спортивного автомобиля ленинградца послужил бывший санитарный Москвич — отсюда и характерные фары-искатели на передних крыльях

— Должно быть по-другому?

— Автоспорт — это действительно спорт богатых людей и богатых стран. Но у молодежи должна быть господдержка. За рубежом есть центры, которые координируют помощь государства молодым спортсменам — она достигает 500 долларов в месяц! А потом эти структуры в виде федераций или профессиональных лиг помогают в поиске спонсоров. Конечно, если человек добивается каких-то результатов.

Но вот, допустим, воспитанник ЛТА Дима Воронов поставил свой результат на кон, став в прошлом году вторым в Кубке России по ралли в классе Р11. Дальше что? Та федерация, которая у нас сейчас существует, не только не помогает, но и еще высасывает из него соки. И наш автомобильный спорт не отличается от образования или медицины — без денег ты никто.

— Поэтому он вам и не интересен?

— Как явление — нет. А как источник рациональных приемов обучения простых автомобилистов гонки очень актуальны. У нас по вине водителей гибнет в 10 раз больше, а главное, в 30 раз больше детей, чем в Западной Европе! Даже по официальной статистике МВД, количество аварий с тяжелыми последствиями у водителей со стажем 1—3 года по сравнению с водителями со стажем 10 лет выше в семь раз! А разница между водителями со стажем в три года и в тридцать лет — всего 20 процентов. Такой уровень подготовки новичков — только у нас.

— И при чем здесь гонки?

— Во-первых, гонщик приучен к аутогенной тренировке, то есть мысленно представляет движение и развивает такими методами практические навыки вождения. Эту же методику можно применять и при тренировке простых водителей — с использованием тренажеров.

Второе — автомобильные гонки проводятся на закрытых трассах. Так и учиться надо в изолированных автогородках, и в них избавляться от боязни скольжения и заноса!

А главное — психологические факторы. Даже в ситуации, когда авария неизбежна, профессионал может выбрать вариант с наименьшими последствиями. В представлении простого водителя переворот автомобиля — смертельный вариант, а в автомобильном спорте — обычная техническая ошибка. Надо объяснять, что лучше перевернуться, чем столкнуться с неподвижным препятствием или тем более встречным транспортом. В эти мгновения фактически решается, насколько тяжелой будет авария.

Что уж говорить про правильную посадку, руление… Сотни тысяч новичков — что они, правильно руки на руле держат? Не надо учить их гоняться, но вести себя за рулем автомобиля в докритической и критической ситуациях как спортсмены они просто обязаны.

— Самые известные ваши труды посвящены автоспорту: по глубине проработки материала, по научности подхода равных им до сих пор нет. А есть ли вообще такая наука — об автомобильном спорте?

— Спортивная наука, существующая сегодня, бессильна что-либо сделать для технических видов спорта. Гораздо проще изучить методику, биомеханику, например, легкой атлетики или спортивных игр. В них главным является максимализация результата двигательного действия, а в автоспорте на первом плане — мыслительная деятельность, которая не поддается ни изучению, ни контролю.

— Разве базовые принципы спортивной психологии при подготовке бегуна и гонщика не одинаковы?

— Если только самые общие принципы, философия. Что самое трудное в автомобильном спорте? Ехать медленнее, чем ты можешь! А попробуй тяжелоатлету сказать, что твоя главная задача — поднять меньше, чем ты в состоянии! Поэтому речь идет об оптимизации каких-то очень тонких, многофакторных процессов, которых не знает по большому счету никто.

— А когда появилась фраза: «Выигрывает тот, кто может ехать медленнее, чем может»?

— В 1970—1980 годы, когда я уже был тренером, на ралли погибло несколько человек. Я видел, что причинами трагедий стали их собственные ошибки. Огромная цена была за них заплачена! Человек ехал быстрее, чем он может, а этого делать категорически нельзя. Должен быть запас по безопасности, причем в любой сфере деятельности.

— Вы считаете себя более реализованным как гонщик или как тренер?

— Когда я гонялся в 70-е годы, из меня сначала сделали героя, а затем «невыездного». И тогда я понял, что просто езжу, бессмысленно рискую, трачу время и деньги. И в итоге в историю я вошел не своими гоночными достижениями, а тем, что искал и нашел тренерское место в сборной СССР. Я прожил нелегкую жизнь, но всем доволен — неплохая компенсация за несостоявшуюся спортивную карьеру.

— Обязательно ли тренер должен сам быть гонщиком, пусть и бывшим?

— В спидвее был такой Юрий Подвальный. Он никогда не гонялся на мотоцикле. Он просто стоял в центре круга и смотрел. Не вникая в саму технику езды, советовал спортсменам, что нужно изменить. Совершенно уникальный человек!

«Кухню» надо знать, но это необязательно. Однако мне мой опыт помогал — из тренеров сборной СССР я был единственным, кто выступал первым водителем, и мои попытки достучаться до спортсмена оставляли больший след, чем наукообразный подход других тренеров.

— А что главное для тренера, на ваш взгляд?

— Я почти двадцать лет твердил спортсменам: никакой я вам не тренер. Вы — сложившиеся личности, и моя задача — не мешать вам, а помогать. Анализировать ошибки, к примеру. Я придумал методику определения сильных сторон каждого пилота — кто лучше ездит по гравию, кто — ночью, кто — на заднеприводном автомобиле. И еще привлек психологов — 30 лет назад! — для того, чтобы они помогали каждому не повторять собственных ошибок. Я был, можно сказать, тренером-организатором. Просто помогал гонщикам и верил в них. Помню один из казусов с людьми из КГБ. (В СССР обычных людей, музыкантов или автогонщиков, выпускали на Запад только в сопровождении сотрудников Комитета госбезопасности — прим. АР). Однажды Йоэл Таммека заблудился в Финляндии с похмелья. И кэгэбэшник мне говорит: «Я видел, он заправил два бака бензина и уходит в Швецию!» Отстраняет меня от руководства командой и дает указание перехватить его там, там и там. Я два квартала проехал, завернул во двор и лег спать. Уже Таммека нашелся, а меня найти не могли.

Словом, я старался людей, которые верой и правдой служили стране и спорту, оберегать от таких неприятностей.

— Почему у прибалтов получалось ездить быстрее, чем у москвичей или ленинградцев?

— Эстонцы сами про себя говорят: если ты хочешь от нас что-то — скажи за три дня. Скорости в автоспорте росли, а осознание опасности у прибалтов словно отодвигалось во времени, запаздывало. Плюс к тому «ехать медленнее, чем можешь» у них от природы, а еще — врожденная бережливость к автомобилю.

Автомобильный спорт — это спорт тончайшей организации и высокой культуры. Общей культуры. Помню, когда я парторгом проехал всю страну в ходе автопробега Рига—Владивосток, ясно понял, что страна под названием Россия в глубинке живет по психической формации, по уровню менталитета, по потребностям примерно на пятьсот или тысячу лет в прошлом. А ведь автомобильный спорт — это спорт высокоорганизованных людей, выросших в тесном общении с автомобилем и нормальными дорогами, а не «гужевых», не видевших с детства ничего, кроме бездорожья.

— И все-таки к гонкам у нас тянутся многие. Что посоветуете начинающим?

— Сегодня вокруг твердят: деньги решают все. Нет! Труд, труд и труд. Если человек заряжен идеей самореализации в автомобильном спорте, надо искать людей, которые занимаются гонками, верой и правдой служить им, жилы из себя тянуть. Если нет у человека денег, то добиться цели все равно можно. Если ты видишь себя в автомобильном спорте — не получится ничего. Если ты видишь автомобильный спорт в себе — все получится!

«Крайняя» победа Эдварда Георгиевича датирована августом 2008-го, когда Сингуринди в паре со штурманом из Риги Андрисом Звингевицем (на фото крайний слева) выиграли на ГАЗ-21 историческое литовское ралли Aukstaitija

Вот, парни, какой человек!! Преклоняюсь перед мудростью и непреклонным стремлением к цели!